О природе конфликта журналиста Сенькива и форварда Селезнева и зеркалах современной футбольной жизни.
Почему рабочий конфликт труженика мяча и старателя микрофона перерос в публичные разборки и так взволновал массы, для меня — вопрос второстепенный. И я бы не стал возвращаться к нему, не свидетельствуй происходящее о том, что стороны совершенно не понимают друг друга. Причем искренне и не без причин.
Финт как норма жизни
Профессиональный спорт, включающий в себя большой футбол, функционирует не только в рамках объявленных «правил игры». Правила регламентируют лишь ту часть процесса, которая непосредственно касается соревновательной деятельности, а с каких-то пор еще и подготовки к ней. Скажем, система допинг-контроля стоит на страже так называемой чистоты спорта и призвана замедлить его превращение в состязание химических лабораторий.
Но все самое важное, а, быть может, и самое ценное, что питает футбол как явление — его живительные соки — к счастью, не уместится ни в какой свод писаных правил. Ибо источники истинно спортивного торжества духа берут начало в недрах первородной человеческой — животной натуры.
Люди когда-то признали необходимость объединений в кланы и племена, производственные коллективы и корпорации — сначала, чтобы выживать в суровой окружающей среде, а затем и благоденствовать. Первые кудесники мяча тоже решили собираться в команды и клубы, чтобы однажды бросить вызов таким же пионерам футбола. Со временем в этой борьбе и выкристаллизовались современные Правила игры — то, что разрешено и запрещено ими.
Параллельно накапливались и навыки обхода этих правил. Искусство нарушать их тоже оттачивалось десятилетиями. Кто-то придумывал финты, отрабатывал дриблинг, подмечал то, как лучше ставить стопу по отношению к мячу, чтобы обмануть, обхитрить, обыграть соперника в рамках действующих правил, а кто-то учился красиво падать, чтобы при помощи арбитра заработать для оппонента предупреждение, удаление или пенальти. И все это — норма! Таков и есть футбол.
В теневой части его пирамиды также имеется негласный перечень понятий, дозволяющих самим участникам игры делать то, что запрещено правилами. Партнеры могут пихать друг другу, а то и поговорить пожестче — желательно, впрочем, не на людях. И это норма.
Защитнику, чья задача нейтрализовать нападающего, например, Серхио Рамосу, его тренер простит, если он умело выведет из игры, скажем, Салаха. Хотя и не признает это на публику. И это норма.
Незаметно для судьи наступить на ногу, ударить под дых, а то и прихватить за… (да, именно за них!), как и спровоцировать Зидана (что лихо удалось Матерацци) — и это все норма! Разумеется, для профессионального футбола. В любительском такое, конечно, не прокатит — игра, скорее всего, закончится дракой команды на команду.
В большом же футболе, где играют за деньги и на деньги, все это — пусть и сомнительные, но все же приемы борьбы за очки и трофеи. Ведь победителей не судят. Да и счет на табло не переписывают.
Что делает великого — великим?
Великие гении футбола Криштиану Роналду и Лео Месси — часами! ежедневно! десятилетиями! — оттачивают совершенство своей техники и тренируют выносливость, чтобы выигрывать снова и снова. За что их не просто ценят — их искренне любят и ненавидят. А еще оба, не сговариваясь, уклоняются от уплаты налогов. За что их же, любя или нет, штрафуют, склоняя тем самым влиться в когорту тех, кто общие правила — законы более широкой группы — соблюдает.
Но у меня вопрос на засыпку. Будь оба такими, как все — лишенными ярко выраженных эгоистических побуждений — они бы стали великими легендами футбола?
Не будь Марадона — Марадоной, не будь франтствующим хулиганом Кантона, пьющим забиякой Гаскойн, не будь демонстративно самовлюбленными Ибрагимович и Неймар, не будь собой Блохин и Бессонов, Леоненко и Саленко, Алиев и Милевский, Рыкун или тот же Селезнев, они бы выделились из круга тех паинек, о которых мы так никогда и не узнали?
Да, блюстители законов и правил никогда не примут столь вопиющего несходства с собой. Вооружившись новой этикой, доброчестность рождает всевозможные «респекты» в надежде укротить первородную натуру живого. Не избежал этих веяний и футбол, в котором многое теперь стало запретным, а жалобы игроков — на поведение соперника! — приветствуются. Но неужели и это — норма?
Когда-то, в самом начале, футбол и регби сливались в один вид спорта. Увы, череда конфликтов и разногласий разлучила их — кудесники отошли от грубиянов. Неужели для того, чтобы теперь, спустя полтора века, превратить игру с мячом в развлечение скопцов-активистов? Среди которых все больше так называемых футбольных журналистов.
Как видится мне, задача футбольной журналистики — исследовать множество пластов вечного противостояния атаки и обороны, каждая из которых хитрит, изобретая все новые способы нивелирования достоинств соперника с целью победы на ним. «Футбол — это военный конфликт», — не случайно считал Лобановский. Наблюдать за сражением стратегий и тактик, индивидуальным мастерством и искусством обмана, коллективными скоростями и командным духом — одно из величайших удовольствий!
Но для активиста, подвизающегося на той же ниве, на передний план выходят, безусловно, справедливость и отсутствие ее во всех ипостасях. Такова природа, свойство этого ума, круг его предпочтений. С моей точки зрения, это состояние несродственное с миром профессионального футбола. Но! Как ни парадоксально, даже оно небесполезно для него.
Право на «пенальти»
В том самом изначалье, когда игра в мяч еще была едина, профессионального спорта существовать не могло. Большое требует соразмерной усилиям оплаты. О которой в ту пору не доводилось и мечтать.
Лишь когда вокруг зеленых газонов стала собираться первая публика, когда ее накопилось так много, что появился резон устраивать продажу билетов, когда зрелище смогло содержать целые футбольные клубы, когда всю это благость за солидные призовые решило подхватить еще и телевидение — тогда в футболе и возник профессионализм.
С ним появились рецензенты, критики, пиарщики… Благодаря репортерам публика, не попавшая на стадион, узнавала о ходе футбольных ристалищ в своем и других населенных пунктах, а также далеко за их пределами. Телеграф, газеты, радио, ТВ, интернет произвели революцию в футболе, превратив его в глобальное явление.
Помимо публики и журналистов, сюда же подтянулись городовые и политики, богема и проституция, букмекеры и налоговики… Все это разом бурлит и варится в едином котле страстей, испуская различные ароматы и запахи.
На таких парах как миру футбола было не ощутить свою особую избранность? И он стал постепенно окукливаться — закрываться на загородных базах, отказывать в интервью, а кое-где и утрачивать связь с реальностью. Той самой, которая обеспечивает бесперебойную работу генератора его доходов. А это — интерес публики, регулируемый через СМИ.
Зарабатывая пенальти, форвард (не только Селезнев) может живописно, с душераздирающим воплем, свалиться на газон в надежде обмануть арбитра, пусть и вооруженного ВАРом. Прокатит — он герой эпизода, нет — ну, получит «горчичник». Но тот же футболист отказывает в праве заработать такой же «левый пенальти» — свой желтый хлеб — интерпретатору событий.
Хотя в том числе Сенькив, собирающий вокруг себя зрителя, пока Селезнев восстанавливается и тренируется, гарантирует тому занятость и заработную плату. Столь очевидную истину отдельно взятый форвард не только не принимает, но, судя по всему, даже не знает о существовании этой взаимосвязи. Его тренер, к слову, тоже. Оба полагают, что источник их заработка — лицевой счет владельца клуба.
А это не так! Без интереса публики кому нужен клуб? И заодно футболист с тренером…
Потому одни на своей волне играют. Другие по своему разумению говорят и пишут. Третьи возникший хайп раздувают. И все убеждены, что это и есть — норма.
Игорь ЛИННИК